Основы Буддизма

1 2 3 4

Великий Гаутама дал миру законченное учение совершенного строения жизни. Всякая попытка сделать из великого эволюционера бога приводит к нелепости.

Конечно, до Гаутамы был целый ряд подвижников общего блага, но учение их распылилось сотнями веков. Потому учение Гаутамы должно быть принято как первое учение знания законов великой материи и эволюции мира.

Современное понимание общины даёт прекрасный мост от Будды до наших дней. Произносим эту формулу не для возвеличивания, не для умаления, но как факт очевидный и непреложный.

Закон бесстрашия, закон отказа от собственности, закон ценности труда, закон достоинства человеческой личности, вне классов и внешних отличий, закон реального знания, закон любви на основе самосознания делают заветы Учителей непрерывной радугой радости человечества.

Построим основы буддизма в его явленных заветах. Учение простое, равное по красоте Космосу, удалит всякий намёк на идола, недостойный великого Учителя народа.

Знание было ведущей тропой великих Учителей. Знание позволит подойти к великим учениям свободно, жизненно, как реальна сама великая материя.

Не будем вводить позднейших сложностей, кратко скажем о тех основах, которые не могут быть отрицаемы.

Радость всем народам!
Радость всем трудящимся!

- - - - - - - - - - - - - - -

Говоря об основах буддизма, нельзя останавливаться на позднейших усложнениях и разветвлениях. Важно знать, что идея очищения учения всегда жива в буддийском сознании. Вскоре после смерти Учителя начались известные соборы в Раджагрихе, потом в Вайшали и в Патне, возвращая учение к его первоначальной простоте.

Главные существующие школы буддизма — махаяна (Тибет, Монголия, Россия — калмыки, буряты, Китай, Япония, Северная Индия) и хинаяна (Индокитай, Бирма, Сиам, Цейлон и Индия). Но во всех школах одинаково помнят о качествах самого Учителя.

Качества Будды: Шакья Муни — Мудрый из рода Шакья; Шакья Синха — Шакья Лев; Бхагават — Благословенный; Саттха — Учитель; Татхагата — Прошедший великий Путь; Джина — Победитель; Владыка Благого Закона.

Необыкновенно прекрасен этот приход царя в облике могучего нищего. “Идите, вы, нищие, несите спасение и благо народам”. В этом напутствии Будды в одном определении нищие заключена целая программа.

Познавая учение Будды, понимаете, откуда идёт утверждение буддистов: “Будда — человек”. Его учение жизни — вне всяких предрассудков. Храм для него не существует, но есть место собраний и дом знаний, тибетские дуканг и цуглаканг.

Будда отрицал существование личного Бога. Будда отрицал существование вечной и неизменной души. Будда дал учение жизни каждого дня. Будда действенно выступил против собственности. Будда лично боролся против изуверства каст и преимущества классов. Будда утверждал опытное, достоверное знание и ценность труда. Будда заповедал изучать жизнь мира в полной его реальности. Будда положил основание общине, предвидя торжество Общины Мира.

Сотни миллионов почитателей Будды распространены по всему миру, и каждый утверждает: “Прибегаю к Будде, прибегаю к Учению, прибегаю к Общине”.

Буддийская письменная традиция и современные нам исследования устанавливают ряд подробностей жизни Гаутамы Будды. Кончина Будды относится большинством исследователей к 483 г. до нашей эры. Согласно сингальским хроникам, Будда жил с 621 по 543 г. до н.э. Китайские хроники относят рождение Будды к 1024 году до н. э. Указан возраст Учителя — около восьмидесяти лет (устные традиции утверждают — сто лет). Известно место рождения Учителя — Капилавасту, расположенное в непальских тераях. Известен царский род Шакья, из которого происходил Гаутама.

Конечно, все биографии великого Учителя сильно приукрашены современниками и последователями, особенно в позднейших писаниях, но для сохранения колорита и характера эпохи приходится до некоторой степени пользоваться традиционным изложением.

Согласно преданиям, в шестом веке до нашей эры в Северной Индии, в предгорьях Гималаев, существовало владение Капилавасту; оно было населено многочисленными племенами Шакья, потомками Икшваку, солнечного рода кшатриев. Они управлялись старшим в племени, и глава племени жил в городе Капилавасту, от которого в настоящее время не осталось следов, ибо ещё при жизни Будды он был разрушен соседним враждебным царём. В то время в Капилавасту царствовал Шуддходана, последний прямой потомок Икшваку. От этого царя и его жены Майи рождён был будущий великий Учитель, получивший имя Сиддхартха, что означает — “исполнивший своё назначение”.

Видения и пророчества предшествовали его рождению. Немало легенд о его чудесном зачатии. Так, по одной легенде, Бодхисаттва, избрав царицу Майю своею матерью для своего появления на Земле, принял образ чудесного белого слона и вошёл в её чрево; по другой — это был сон, который видела Майя. По древнему преданию, видение слона всегда означает воплощение божественного Аватара. Само рождение его в день майского полнолуния сопровождалось многочисленными благоприятными знамениями на небесах и земле. Так, великий Риши Асита, находившийся в Гималаях в отшельничестве, услышав от Дэв о рождении в роще Лумбини (вблизи Капилавасту) Бодхисаттвы, будущего Будды, который пустит в ход колесо Учения, немедленно собрался в путь для воздания почитания будущему Учителю человечества. Придя во дворец Шуддходаны, он выразил желание увидеть новорождённого Бодхисаттву. Царь приказал принести младенца, ожидая благословения от великого Риши. Но Асита, увидев младенца, сначала радостно улыбнулся, затем зарыдал. Обеспокоенный царь спросил о причине его горя и не видит ли он дурных предзнаменований для его сына? На это Риши ответил, что ничто не угрожает младенцу. Он радуется, ибо Бодхисаттва достигнет полного озарения и станет великим Буддой, но он и скорбит, ибо не доживёт до его дней и не услышит Великий Закон, который будет оповещён на спасение мира.

Царица Майя, дав рождение Бодхисаттве, на седьмой день умерла, и место её заняла сестра её, по имени Праджапати. В истории буддизма она известна как первая ученица Будды и как основательница и первая настоятельница женской буддийской общины.

По обычаю того времени, на пятый день после рождения Бодхисаттвы сто восемь браминов, из наиболее сведущих в Ведах и предсказаниях, были созваны во дворец Шуддходаны, чтобы дать имя новорождённому царевичу и прочесть и определить его жизненный путь в предначертаниях светил.

Восемь из самых учёных сказали: “Имеющий такие знаки, как царевич, сделается мировым Монархом — Чакравартином, но если он удалится от мира, он станет Буддою и снимет пелену невежества с глаз мира”.

Восьмой, самый молодой, добавил: “Царевич покинет мир после того, как он увидит четыре знака — старика, больного человека, труп и отшельника”.

Шуддходана, желая удержать сына-наследника, принял все меры к тому. Окружил его всею роскошью, всеми удовольствиями, которые могла предоставить царская власть. Зная, что сын его будет побуждён к отречению и уходу указанными четырьмя встречами, царь издал строжайший приказ наблюдать за тем, чтобы царевич не мог увидеть ни одного из указанных явлений. Во все четыре стороны на расстоянии четверти мили от дворцов была расставлена надёжная стража, которая никого не должна была пропускать. Но предначертанное исполнилось.

Есть много данных, указывающих, что царевич Сиддхартха получил прекрасное образование, ибо знание в те времена было в большом уважении и, согласно примечанию в Буддхачарите Ашвагхоши, самый город Капилавасту был назван так в честь великого Капилы, основателя философии санкхья.¹ Отзвуки этой философии могут быть найдены в учении Благословенного.

В Каноне для большей убедительности в уста самого Будды вложено описание роскошной жизни при дворе Шуддходаны. “О нищенствующие, я был воспитан в утончённости, в чрезвычайной утончённости... Во владениях моего отца пруды лотосов, синих, красных и белых, были сделаны для меня. Я употреблял сандаловое масло лишь из Бенареса, и все мои одежды привозились из Бенареса. День и ночь белый зонтик держали надо мною, чтобы ни холод или зной, ни пыль или дождь не коснулись меня... Я владел тремя дворцами — один для зимы, другой для лета и третий для дождливого периода. В продолжение четырёх дождливых месяцев я был окружён музыкантами, певцами и танцовщицами и не покидал дворца... И тогда как в других владениях отруби риса давались в пищу рабам и работникам, у моего отца рабы и работники получали рис и мясо в пищу...” ²

Но эта роскошь и счастливая беззаботная жизнь не могли усыпить великий дух, и в древнейших традициях мы встречаем указание, что пробуждение сознания к страданиям человечества и к проблемам существования произошло гораздо раньше, нежели это принято позднейшими писаниями.

В той же Ангуттара-никае приведены и следующие слова, якобы самого Будды: “И мне, о нищенствующие, рождённому в такой роскоши и воспитанному в такой утончённости, явилась мысль: „Истинно, невежественный, обыкновенный человек, будучи сам подвержен старости, без возможности избежать её, печалуется, когда он видит, как стареют другие. Я тоже подвержен старости и не могу избежать её. И если я, будучи подвержен всему этому, увижу дряхлого старика, болеющего и страдающего, то тяжко будет мне". [То же повторяется и о болезни и о смерти.] И когда я так размышлял, вся моя радость юности исчезла навсегда”. ²

Так, по этим традициям, Бодхисаттва с самых ранних лет проявлял необычайное сострадание и зоркую наблюдательность к окружающим явлениям. Сказания изобилуют трогательными эпизодами из детской жизни Бодхисаттвы. Приведём некоторые из них.

В Махавасту рассказывается, как однажды малолетний Бодхисаттва с царём и в сопровождении придворных находился в парке. И так как он мог уже самостоятельно ходить, то прошёл незамеченный по направлению к местному селению, и тут на поле он увидел змею и лягушку, убитых плугом. Лягушка была взята в пищу, змея же выброшена. Зрелище это так поразило Бодхисаттву, что он преисполнился великой печали и ощутил необычайное сострадание. И, желая уединиться для размышления над только что увиденным, он направился к цветущей яблоне, стоявшей в уединённом месте. Здесь, сидя на земле, покрытой сухими листьями, он предался своим мыслям. Тем временем царь, обеспокоенный его отсутствием, послал придворных на его розыски. Один из них нашёл его под тенью яблони, погружённого в глубокое размышление. ³

Другой раз он увидел пахарей. Они были грязны, нечёсаны, босы, и по телу их катился пот. Они погоняли быков железными прутьями. По спинам и бокам животных струилась кровь. Они были изъедены мухами и насекомыми и покрыты кровоточащими и гноящимися ранами от ударов железными прутами; отягощённые своим ярмом, они едва переводили дыхание, надрываясь в страшных усилиях. Нежное сердце Бодхисаттвы преисполнилось острого сострадания.

“Кому принадлежите вы?” — спросил он пахарей.

“Мы собственность царя”, — отвечали они.

“От сего дня вы больше не рабы, вы больше не будете слугами. Идите куда хотите и живите в радости”.

Он также освободил быков, сказав им: “От сего дня паситесь на свободе и пейте самую чистую воду, и пусть благодатный ветер с четырёх стран света овеет вас”. Затем, увидев тенистое бамбуковое дерево, он сел у его подножия и предался размышлению.

Девадатта, увидя гуся летящего над своей головой, пустил стрелу, и раненная птица упала в сад Бодхисаттвы. Бодхисаттва поднял её и, вынув стрелу, перевязал рану. Девадатта послал за птицей, но Бодхисаттва отказался отдать её посланцу, сказав, что птица принадлежит не тому, кто хотел лишить её жизни, но тому, кто спас её. Так произошёл первый разлад с Девадаттой.

Когда царевичу исполнилось шестнадцать лет, по обычаю его страны он должен был избрать себе супругу после того, как явится победителем на состязаниях в военном искусстве и играх. Выбор царевича пал на царевну Яшодхару из того же рода Шакья. Она стала матерью Рахулы, который впоследствии сделался учеником своего отца и достиг Архатства.

Но личное счастье, как бы ни было оно велико, не могло удовлетворить огненно устремлённый дух Бодхисаттвы. Сердце его продолжало отзвучать на каждое человеческое горе, и ум его, созерцая непостоянство и скоротечность всего существующего, не ведал покоя. Он томился в роскошных помещениях своего дворца и, подобно льву, пронзённому ядоносной стрелою, в страдании восклицал: “Мир полон невежества и страдания, нет никого, кто бы мог исцелить недуги существования!” Это состояние его духа символически описано в четырёх предуказанных встречах, запечатлевшихся в уме царевича сознанием страдания и тленности всего сущего. После них он оставил своё царство в поисках освобождения мира от страдания.

По древним текстам, решение Будды уйти от мира возникло из его внутреннего влечения, но позднейшие тексты приписывают это воздействию Богов, которые побудили его к этому и послали ему четырёх ангелов, принявших образы дряхлого старика, больного, трупа и анахорета. Так, в древней биографии в стихе, следующем после третьей встречи, имеется примечание, что только Бодхисаттва и его возница видели труп, который переносили через дорогу. ¹ Согласно другой сутре, царевичу было двадцать девять лет. ⁴ Так легенда гласит:

Однажды царевич сказал своему вознице Чандаке, что он желает проехаться по парку. На пути им повстречался дряхлый старик. Возница объяснил царевичу, что есть старость и как все люди подвержены ей. Глубоко потрясённый царевич велел повернуть обратно и вернулся домой.

Вскоре после этой встречи он снова проезжал тем же парком и на дороге увидел человека, всё тело которого было обезображено отвратительной болезнью, и тяжко стонавшего от страданий. Возница пояснил ему, что есть болезнь и что все люди подвержены тому же. И снова царевич приказал повернуть обратно. Все удовольствия поблекли для него, и радости жизни стали ненавистны.

Другой раз он повстречал шествие с зажжёнными факелами, люди несли носилки и на них нечто, закрытое белым покровом; женщины с распущенными волосами с громким плачем сопровождали их — это был труп. Чандака сказал ему, что все должны прийти к такому состоянию. И царевич воскликнул: “О люди! Как пагубно ваше обольщение! Неизбежно ваше тело обратится в прах, но вы продолжаете жить беззаботно, не обращая ни на что внимания!” Возница, заметив, какое впечатление произвело это зрелище на царевича, повернул коней по направлению к городу.

Тут произошёл новый случай, который как бы указал царевичу разрешение мучившего его вопроса. Когда они проезжали мимо дворцов, принадлежавших представителям знати из рода Шакья, одна из царевен увидела царевича с балкона своего дворца и приветствовала его стихами, в которых слово Нибутта (Нирвана, освобождение, счастье) повторялось в каждой строке:

Счастлив отец, породивший тебя,
Счастлива мать, взрастившая тебя,
Счастлива жена, которая называет мужем этого прекрасного возлюбленного.
Она стала превыше страданий.

Царевич, услышав слово Нибутта, снял с шеи драгоценное ожерелье и послал его царевне, прося её принять это в награду за то наставление, которое она ему дала. Он подумал: “Счастливы те, которые нашли освобождение. Стремясь к спокойствию ума, я стану искать блаженство Нирваны”.

В ту же ночь Яшодхаре снился сон, что царевич покинул её; проснувшись, она рассказала ему свой сон: “О мой Возлюбленный, куда ты пойдёшь, позволь и мне пойти за тобою”.

И он, намереваясь отправиться туда, где не было страданий (Нирвана), ответил: “Пусть будет так, куда я пойду, ты тоже можешь идти”.

После возвращения Будды Яшодхара вместе с его второю матерью Праджапати стали его первыми ученицами.

Была ночь. Царевич не мог найти успокоения на своём ложе. Встал и вышел в сад. Там он сел под большим деревом и предался размышлениям над жизнью и смертью, над бедствием разложения. Он сосредоточил свой ум и обрёл ясность мышления, и полное спокойствие снизошло на него. Находясь в таком состоянии, умственный взор его открылся, и он увидел перед собой высокий и величавый облик Старца, исполненный спокойствия и достоинства.

“Откуда Ты и Кто Ты?” — спросил царевич.

В ответ Видение произнесло: “Я — Шрамана. Угнетённый мыслью о старости, болезни и смерти, я покинул дом мой в поисках пути спасения. Все вещи устремляются к разложению, лишь Истина пребывает в вечности. Всё подлежит изменению и нет постоянства, но слова Будд остаются неизменными”.

Сиддхартха спросил: “Можно ли обрести спокойствие в этом мире горя и страдания? Я подавлен пустотою земных удовольствий, и всякая чувственность мне ненавистна. Всё угнетает меня, и само существование кажется невыносимым”.

Шрамана отвечал: “Где есть зной, там есть и возможность холода. Существа, подверженные страданиям, обладают и способностью наслаждаться. Начало зла указывает, что и добро может быть развито. Ибо эти вещи — относительны. Там, где страдания велики, там и блаженство будет велико, если только ты откроешь глаза, чтобы увидеть. Как человек, упавший на кучу отбросов, должен найти ближайший пруд, покрытый лотосами, так же точно должен ты искать великое бессмертное озеро Нирваны, чтобы очистить скверну. Если озеро это не станет предметом искания, то вина не в озере. Так же, когда существует благословенный путь, ведущий человека, связанного грехом, к спасению в Нирване, вина не в тропе, но в человеке, если тропа эта остаётся в стороне. И когда человек, отягощённый недугом, не воспользуется помощью врача, который может исцелить его, вина не во враче. Так же точно, когда человек, обуянный желанием злобных поступков, не ищет духовного руководства Озарения, вина будет не в этом освобождающем от грехов руководстве”.

Царевич внимал мудрым словам и сказал: “Я знаю, что достигну цели, но отец говорит, что я ещё юн и пульс мой бьётся слишком полнокровно, чтобы вести жизнь шрамана”.

Величавый Старец отвечал: “Ты должен знать, что для поисков Истины время всегда благоприятно”.

Трепет радости пронизал сердце Сиддхартхи: “Именно теперь время искать Истину. Теперь время порвать все связи, которые могут воспрепятствовать мне достичь совершенного озарения”.

Небесный Вестник выслушал с одобрением решение Сиддхартхи: “Иди, Сиддхартха, и исполни своё назначение. Ибо ты — Бодхисаттва, избранный Будда; тебе суждено просветить мир. Ты — Татхагата, Совершенный, ибо ты установишь Праведность и станешь Дхарма-раджей, царём Истины. Ты — Бхагаван, ты — Благословенный, ибо ты призван стать Спасителем и Искупителем мира.

Исполни совершенство Истины. И если даже молния обрушится на главу твою, не уступи прельщениям, уводящим людей с пути Истины. Как солнце, во все времена, следует своему пути и не ищет иного, так и ты не покинешь тропы Праведности, ты станешь Буддою.

Будь настойчив в исканиях твоих, и ты обретёшь, что ищешь. Следуй твоей цели неотступно, и ты победишь. Благословение всех богов, всех ищущих свет будет над тобою, и небесная мудрость направит твои шаги. Ты будешь Буддою, ты просветишь мир и спасёшь человечество от гибели”.

Так сказав, Видение исчезло, а душа Сиддхартхи была исполнена восторга. Он сказал себе: “Я пробудился для Истины и я решаю выполнить моё назначение. Я порву все связи, привязывающие меня к миру, и оставлю дом мой, чтобы найти путь спасения. Истинно, я стану Буддою”.

Царевич вернулся во дворец, чтобы в последний раз взглянуть на тех, кого любил превыше всех земных сокровищ. Он направился в покои матери Рахулы и открыл дверь. Там горела лампа благовонного масла. На ложе, усыпанном жасмином, спала Яшодхара, положив руку на голову сына. Стоя на пороге, Бодхисаттва смотрел на них, и сердце его разрывалось от тоски. Боль разлуки пронзила его. Но ничто не могло поколебать его решения, и мужественным сердцем подавил он свои чувства и оторвался от самого ему дорогого.

Его конь Кантхака был осёдлан, и, найдя врата дворца широко открытыми, он направил коня в тишину ночи. Верный возница сопровождал его. Так царевич Сиддхартха отрёкся от земных наслаждений, отказался от своего царства, порвал все связи и вступил на путь бездомия. ^{5, 6}

Дo сих пор четыре места в Индии вызывают паломничество почитателей учения Будды.

Место рождения — Капилавасту; город этот, как уже было сказано, находился в Северной Индии, в предгорьях Гималаев, в верховьях реки Гандак, и был разрушен ещё при жизни Будды. Место озарения — Бодх-Гая, где находилась часто упоминаемая роща Урувела, под тенью которой Гаутама озарённо объединил все свои достижения. Место первой проповеди — Сарнатх (около Бенареса), где, по выражению предания, Будда пустил в ход колесо Закона. Место это до сих пор хранит развалины древнейших общежитий. Место смерти — Кушинагара (Непал). В записках китайского путешественника Фа Сяня (392-414), посетившего Индию, мы встречаем описания развалин владений Капилавасту, а также и прочих почитаемых мест.

Несмотря на эти факты, несмотря на древние колонны царя Ашоки, находятся любители сделать из Будды миф и оторвать это высокое учение от жизни. Француз Сенар в особой книге утверждал, что Будда есть “солнечный миф”. Но и тут наука восстановила человеческую личность Учителя Гаутамы Будды. Урна с частью золы и костей Будды, найденная в Пиправе в непальских тераях и датированная надписью, а также историческая урна с частью реликвий Учителя, положенная царём Канишкой и найденная около Пешавара, свидетельствуют определённо о смерти Первоучителя мировой общины, Гаутамы Будды.

Не нужно думать, что жизнь Гаутамы Будды протекала среди общего признания и спокойствия. Наоборот, сохранились данные, указывающие на клевету и всевозможные препятствия, на которых Учитель, как истинный борец, только укреплялся, тем увеличивая значение своего подвига. Многие данные говорят о той враждебности, которую он встречал среди аскетов и браминов, ненавидевших его. Первые — за порицание их изуверства, вторые — за отказ признать их права на социальные преимущества и на знание истины по праву рождения.

Первым он говорил: “Если бы можно было достичь совершенства и освобождения от уз, привязывающих человека к земле, только отказом от пищи и человеческих условий, то лошадь и корова давно достигли бы его”.

Вторым — “По делам человек становится парией, по делам становится брамином. Огонь, зажжённый брамином, и огонь, зажжённый шудрой, одинаково имеют пламя, яркость и свет...”. “К чему привела ваша отделённость? За хлебом вы идёте на общий базар и цените монеты из кошеля шудры. Ваша отделённость просто называется грабежом. И священные вещи ваши просто орудия обмана.

Имущество богатого брамина не есть ли поношение божественного закона? Вы считаете юг светом, а север — тьмою. Будет время, когда приду от полуночи, и ваш свет померкнет. Даже птицы летят на север, чтобы там принести миру птенцов. Даже серые гуси знают ценность имущества на земле. Но брамин пытается набить золотом пояс свой и набрать сокровища под порогом дома. Брамин, ты ведёшь жалкую жизнь и конец твой будет жалким. Ты первый будешь подлежать уничтожению. Если уйду на север, то оттуда и вернусь”. (Со слов устной традиции буддистов Индии.)

Известны случаи, когда, после произнесения им речей, огромное большинство слушателей покинуло его, и Благословенный сказал: “Зерно отделилось от мякины; оставшаяся община, сильная убеждением, учреждена. Хорошо, что эти гордецы удалились”.

Вспомним эпизод, когда его ближайший ученик и родственник Девадатта задумал сбросить обломок скалы на проходившего Учителя и даже успел повредить ему палец.⁷

Вспомним жестокую судьбу, постигшую его племя и родину от мстительного царя. Легенды рассказывают, что Будда, находясь с любимым учеником Анандой далеко от города в момент нападения на его страну, почувствовал жесточайшую головную боль, лёг на землю и накрылся плащом, чтобы скрыть от единственного свидетеля скорбь, овладевшую его стоическим сердцем.

Также не был он лишён и физических страданий. Часто упоминаются испытываемые им жестокие боли в спине, и самая смерть его якобы произошла от недоброкачественной пищи. Все эти подробности делают его облик, истинно, человеческим и близким.

Слово Будда не есть имя, но означает состояние ума, достигшего высшей точки развития, в буквальном переводе — познавший, или тот, кто обладает совершенным знанием — мудростью.

Согласно палийским сутрам, Будда никогда не утверждал своего всезнания, которым наделили его ученики и последователи. “Те, кто сказали тебе, Вачча, что Учитель Гаутама знает всё, видит всё, утверждает своё обладание безграничной мощью провидения и знания и говорит: „Хожу ли я или недвижим, бодрствую или сплю, всегда и во всём присуще мне всезнание", те люди не говорят, что я сказал, — они обвиняют меня, вопреки всякой истине”. ⁸

Силы, которыми обладает Будда, не чудесны, ибо чудо есть нарушение законов природы. Высшая мощь Будды вполне согласуется с вечным порядком вещей. Его сверхчеловеческие способности “чудесны” постольку, поскольку деятельность человека должна казаться чудесной низшим существам. Подвижникам, борцам истинного знания так же естественно выявлять свои необычные способности, как птице летать и рыбе плавать.

“Будда, — согласно одному тексту, — есть лишь старший из людей, отличающийся от них не более, нежели первый вылупившийся цыплёнок от других цыплят одной наседки”. ⁹

Знание подняло его в другую категорию существ, ибо принцип дифференциации заключён в глубине сознания.

Особенно подчёркивается человечность Гаутамы Будды в древнейших писаниях, где встречаются выражения: “Гаутама Будда, этот совершеннейший из двуногих”.

Палийские сутры содержат много ярких определений высоких качеств Гаутамы — Учителя, указавшего путь. Приведём некоторые из них: “Он начальник каравана, учредитель, учитель, несравненный воспитатель людей”.² “Человечество катилось подобно колесу повозки по пути к гибели, заблудившееся без проводника и покровителя. Он указал им верный путь”.¹⁰

“Он Владыка колеса Благого Закона. Он Лев Закона”.

“Он прекрасный целитель — сострадательными средствами он излечивает опасно больных людей”.¹¹

“Почитаемый Гаутама — пахарь. Его пашня — бессмертие”.¹²

“Он — свет мира. Подобно подымающему с земли, подобно раскрывающему что скрыто, подобно несущему в темноте светильник, чтобы имеющие глаза могли видеть, — так Гаутама осветил своё учение со всех сторон”. “Он — освободитель. Он освобождает, ибо сам был освобождён”. Его нравственные и духовные совершенства свидетельствуют истину его учения, и мощь его воздействия на окружающих заключалась в примере его личного труда. Древние писания всегда подчёркивают жизненность его учения. Гаутама не отворачивался от жизни, но проникал во все будни трудящихся. Искал расположить их к учению, предоставлял им участие в своих общинах, принимал их приглашения и не боялся посещений куртизанок и раджей, двух центров светской жизни в городах Индии. Старался не оскорблять понапрасну традиционных обычаев; мало того, он искал возможность дать им своё учение, находя опору в особо почитаемой традиции, не поступаясь при этом основными принципами.

Не было отвлечённости в его учении, он никогда не противоставлял существующей реальности идеал жизни мистической и трансцендентальной. Он подчёркивал реальность существующих вещей и условий для данного времени. И так как его деятельность и мысль преимущественно вращались в кругу жизненных условий, то и содержание своих речей и притч он черпал из обыденной жизни, пользуясь самыми простыми образами и сравнениями.

Исходя из представления параллелизма между природой и человеческой жизнью, индийские мыслители полагают, что явления природы могут нам многое пояснить в проявлениях нашей жизни. Будда, принимая этот метод, счастливо сохранил для своего учения опыт старой традиции. “Я сделаю тебе сравнение, ибо многие разумные люди поняли посредством сравнения” — такова была обычная формула Будды. И этот простой, жизненный подход сообщал его учению яркость и убедительность.

Влияние его на людей было пропорционально его вере в себя, в свои силы и в свою миссию. Всегда входил он в положение каждого ученика и слушателя, давая им самое необходимое и соображаясь с их пониманием. Не отягощал учеников и слушателей, не имевших необходимой подготовки к усвоению высшего знания, непосильным для них умственным процессом. Также не поощрял стремившихся к отвлечённому знанию и не применявших в жизни его высокоэтическое учение. Когда один из подобных вопрошателей, по имени Малункья, спросил однажды Благословенного о начале всех вещей — Благословенный хранил молчание, ибо он считал, что наиглавнейшая задача была в утверждении реальности окружающего нас, то есть видеть вещи, как они существуют вокруг нас, и стараться прежде улучшить их, способствовать их эволюции и не тратить времени на интеллектуальные спекуляции.⁸

Несомненно, знание его превышало даваемое им Учение, но осторожность, подсказываемая великою мудростью, удерживала его от выдачи понятий, которые не могли быть усвоены сознанием слушателей и, по этой причине, могли стать разрушительными.

“Однажды Благословенный остановился в бамбуковой роще в Каушамби. Взяв пригоршню листьев. Благословенный спросил учеников:

— Как думаете, ученики мои, что больше: эта ли пригоршня листьев в моей руке или же листья, оставшиеся на деревьях этой рощи?

— Листья в руке Благословенного малочисленны; несравненно число листьев во всей роще.

— Истинно так, и то, что я познал и не поведал вам, гораздо больше того, что я передал вам. И почему, о ученики, не поведал я этого вам? Потому, что не было бы пользы вам от того, ибо оно не способствовало бы высшей жизни. Оно не ведёт к разочарованию в этом земном мире, к уничтожению всякой чувственности, к прекращению желания, к миру, к высшему знанию, к пробуждению, к Нирване. Потому я и не передал этого вам. Но что же поведал я вам? То, что является страданием, источником страдания, прекращением страдания, и указал путь, ведущий к прекращению страдания”.¹³

И настолько учение его было индивидуально в каждом отдельном случае и практично, что установилась традиция трёх кругов учения: для избранных, для общинников и для всех.

Основывая свои общины. Будда стремился создать наилучшие условия для тех, кто твердо решил работать над расширением своего сознания для достижения высшего знания, и затем посылать их в жизнь учителями жизни и провозвестниками мировой общины.

Постоянный контроль поступков, слов и мысли, которого он требовал от своих учеников и без которого не может быть успеха на пути к совершенствованию, почти недоступен для находящихся в обычных условиях жизни, где тысячи внешних обстоятельств и мелких обязательств постоянно отвлекают стремящегося к цели. Но жизнь среди людей, объединённых одним устремлением, общими мыслями и привычками, была великой помощью, ибо давала возможность без потери энергии развиваться в желаемом направлении.

Будда — учивший, что во всём мире существуют лишь корреляты, взаимоотношения; знавший, что ничто не существует вне сотрудничества; понимавший, что эгоистичный гордец не может строить будущее, ибо, в силу космического закона, он окажется вне потока жизни, несущего всё сущее к совершенствованию, — терпеливо закладывал зёрна, учреждая свои ячейки общинного начала, предвидя в далёком будущем осуществление великой Мировой Общины.

Два правила были необходимы для поступления в общину: полный отказ от личной собственности и нравственная чистота; остальные правила касались строгой самодисциплины и общинных обязанностей. Каждый вступавший в общину произносил формулу: “Прибегаю к Будде, прибегаю к учению, прибегаю к общине, как к разрушителям моих страхов. Первый — своим учением, второе — своей непреложной истиной и третья — своим примером прекрасного закона, преподанного Буддою”.

Сурово проводился отказ от собственности. Причём отказ от собственности нужно было выявить не столько внешне, сколько принять его сознанием.

Однажды ученик спросил Благословенного: “Как понять исполнение заповеди отказа от собственности? Один ученик покинул все вещи, но Учитель продолжал упрекать его в собственности. Другой остался в окружении вещей, но не заслужил упрёка”.

“Чувство собственности измеряется не вещами, но мыслями. Можно иметь вещи и не быть собственником”.

Будда постоянно советовал иметь возможно меньше вещей, чтобы не отдавать им слишком много времени.

Вся жизнь общины была строго дисциплинирована, ибо основой учения Будды была железная самодисциплина для обуздания беспорядочных чувств, мыслей и развития непоколебимой воли. И только когда ученик овладевал своими чувствованиями, только тогда Учитель приоткрывал завесу и давал задачу. Затем уже ученик постепенно допускался к глубинам знания. Из таких дисциплинированных и воспитанных на суровом отказе от всего личного, следовательно, мужественных и бесстрашных людей, хотел Гаутама Будда создать работников общего блага, творцов народного сознания и провозвестников Мировой Общины.

Мужество в учении Гаутамы было положено в основу всех достижений. “Нет истинного сострадания без мужества; без мужества нельзя достичь самодисциплины; терпение есть мужество; без мужества нельзя проникнуть в глубь истинного знания и обрести мудрость Архата”. Гаутама требовал от своих учеников полного уничтожения страха. Заповедано бесстрашие мысли, бесстрашие действия. Само прозвище Гаутамы Будды — “Лев” и его личные призывы идти через все препятствия как носороги и слоны показывают, какая глубина бесстрашия была заповедана им. И потому учение Гаутамы Будды можно, прежде всего, наименовать учением бесстрашия.

Воины, воины, так зовём мы себя, о ученики, ибо мы сражаемся.
Мы сражаемся за благородную доблесть, за высокие стремления, за высшую мудрость,
Потому зовём мы себя воинами.²

Согласно традиции, открытием “Цепи причинности” (двенадцать нидан) ознаменовалось достижение Гаутамою озарения. Проблема, мучившая его многие годы, нашла разрешение. Размышляя от причины к причине, Гаутама дошёл до источника зла.

1. Эти существования омрачили моё сознание, ибо я не знал.

Принято эту двенадцатичленную формулу перечислять в обратном порядке:

1. Авидья (омрачённость, невежество).

2. Санскара (карма).

3. Виджняна (сознание).

4. Нама-рупа (форма, чувственное и нечувственное).

5. Шад-аятана (шесть трансцендентальных основ чувств).

6. Спарша (соприкосновение).

7. Ведана (чувствование).

8. Тришна (жажда, вожделение).

9. Упадана (влечение, привязанности).

10. Бхава (бытие).

11. Джати (рождение).

12. Джара-марана (старость, смерть).

Итак, источник и первопричина всех бедствий человечества в омрачённости, в невежестве. Отсюда яркие определения и осуждения Гаутамою именно невежества. Он утверждал, что невежество есть величайшее преступление, ибо оно является причиною всех человеческих страданий, заставляя нас ценить то, что недостойно быть ценимым, страдать там, где не должно быть страдания, и, принимая иллюзии за реальность, проводить нашу жизнь в погоне за ничтожными ценностями, пренебрегая тем, что в действительности является наиболее ценным, — знанием тайны человеческого бытия и судьбы.

Свет, который мог рассеять эту тьму и избавить от страдания, был явлен Гаутамою Буддою как знание Четырёх благородных истин.

4. Путь к прекращению этих страданий состоит в постепенном усилении элементов, направленных на совершенствование для уничтожения причин бытия на Земле, и в приближении к великой Истине.

Путь к этой истине разделён был Гаутамой на восемь ступеней:

8. Правильное сосредоточение.

Человек, проводящий в жизни эти положения, освобождается от страданий земного бытия, являющихся следствием невежества, желаний и вожделений. Когда это освобождение осуществлено, достигается Нирвана.

Что есть Нирвана? “Нирвана есть качество вмещения всех действий, насыщенность объемлемости. Трепетом озарённости притекают истинные знания. Спокойствие есть лишь внешний признак, не выражающий сущности состояния”. В современном понимании мы можем определить Нирвану как состояние совершенства всех элементов и энергий в индивидууме, достигших предела напряжения, положенного для данного космического цикла.

Гаутамой Буддой также указаны десять великих препятствий, названных оковами:

Дальше